|
Аю-Даг.
14-16 ноября 2008.
Мишка шапку надел – к перемене
погоды…
Lubie pogladac wsparty na Judahu skale,
Jak spienione balwany to w czarne szeregi
Scisnawszy sie buchaja, to jak srebrne sniegi
W milijonowych teczach koluja wspaniale.
Adam Mickiewicz
Наверное, каждый крымчанин при
слове «Аю-Даг» понимающе кивнет – мол, знаем-знаем мы гору эту. Как Ласточкино
гнездо, как Золотые ворота Кара-Дага, крымский Мишка давно стал символом
полуострова – где только ни встретишь его фотографий! И поэтому создается
впечатление, что бывал там уже сотни раз. Но это, как правило, только кажется –
а вот на самом деле оказывается, что очень немногие сворачивали по старой
Артековской дороге к морю, чтобы забраться на Мишкины бока. Что там, Аю-Даг –
стоял и стоять будет. Зачем лезть-то? Во-о-н он – видно его отовсюду. Да и что
там можно увидеть?
Аю-Даг, действительно, хорошо
просматривается с побережья, не говоря уж о яйле – в общем, намозолил глаза)) И
так же действительно, что форма его узнаваема на 100% – не случайно он был и остается одним
из основных ориентиров для моряков, подводящих свои суда к берегам солнечной
Тавриды. Кстати, если вам не удается увидеть Медведя, которого усмотрели в нем
тюркоязычные жители Крыма, не переживайте – вы в этом не одиноки. К примеру,
Страбон в своем описании торговых центров крымского побережья упоминает этот
мыс под названием Криуметопон («бараний лоб»). Еще одно греческое название –
Камилла (греч. камиллос – «верблюд»). Добавьте сюда еще Биюк-Кастель («большая
крепость») – и все равно, наверное, получите неполный список…
Но все же, все же… Оставим в
покое его внешность, а то не только на глазах, но и на языке мозоль вскочит)
Поговорим о другом. О том, как эта гора жила и как живет сейчас – ведь она
действительно живет! Все легенды почему-то создают образ окаменевшего в порыве ярости и гнева медведя.
По
одной из легенд, давным-давно бродил по горам и лесам страшный и грозный
медведь. Но вот однажду увидел он Партенитскую равнину. Очаровала она его своей
красотой, и решил он остаться здесь жить навсегда. Утомленный долгими странствиями, медведь наклонился к
морю, чтобы напиться воды. Пил долго и жадно, да так по велению морского бога и
застыл, окаменев и превратившись в огромную гору.
Другая
легенда рассказывает о том, что, опять же, в далекие-далекие времена населяли
эту землю страшные лютые медведи. Один из них влюбился в прекрасную девушку из прибрежного поселка, но она не отвечала ему взаимностью – был у нее возлюбленный. Когда видел медведь их вместе, дрожала земля от звериного рыка. Боясь медвежьего гнева, решили влюбленные бежать за море. Увидел медведь их удаляющийся
челн,
сотряслась земля – так неистово ринулся он к берегу, припал пастью к соленой воде,
желая выпить море и вернуть беглецов. Но от злости и гнева – окаменел. Есть и
более мягкая концовка сией истории – услышал медведь голос девушки. Она пела и
песней этой просила дать свободу и счастье ей и ее избраннику. Заслушался
медведь, задумался… и отпустил ту, которую любил больше всего на земле…
Легенды красивые. Но, если
честно, оказавшись на горе, понимаешь, что эти сюжеты навеяны
исключительно ее формой. Поднимаясь по многочисленным тропам, по древним дорогам к полянам
и смотровым площадкам, где тысячи лет назад люди радостно встречали первые лучи
солнца и провожали его обратно в материнскую водную пучину, откуда тревожным
взором всматривались они в горизонт, готовясь к появлению кораблей неприятеля, и
радостно встречали своих защитников, – чувствуешь, как дышит эта гора, как
окутывает тебя ее живое тепло и как удивительный лес – впечатляющая шерсть
Медведя – защищает тебя, дарит тебе миллионы запахов и звуков, в которых
растворяются грустные думы, одна за другой – вот уже нет их; наполняется душа
покоем и светом и растворяется в нем – вот уже и нет ее, точнее, кажется, что
это тебя самого уже нет, что ты так и живешь здесь, на этой могучей спине,
миллионы лет, что самому тебе лет – нисколько, что зовут тебя – никак, что ты просто
есть как часть этого мира; ты – дерево, корнями уходящее в глубины родной
земли, ты – волна, снова и снова набегающая на берег, чтобы шепнуть ему о том,
что не могут словами выразить люди, ты – луч солнца, несущий тепло и радость,
от которой начинает быстрее биться сердце Медведя – и твое сердце...
И чувство это, правда,
удивительное – и удивительно. Как пробуждается, рождается столько любви, тепла,
нежности среди таких скал и камнепадов? Горная порода Аю-Дага заслуживает того,
чтобы о ней сказать отдельно. Сложен Мишка совсем из другого камня, чем горы
Главной гряды – не говоря уж о мергелях и известняках района «пещерных
городов». В далекое время – наверно, в то самое, когда в Крыму водились лютые
медведи)) – среднеюрская магма поднималась, но так и не вышла на поверхность.
Она только приподняла толщу осадочных пород, которая и застыла в виде скалы –
«несостоявшегося» (или все же потухшего?) вулкана. Ученые называют эту гору умным словом – лаколлит, то есть гора «грибообразной, каплевидной формы». Ну и раз уж так все по-научному, то процесс внедрения магмы – интрузией. Так вот, Аю-Даг – самый крупный лаколлит ЮБК; возраст его
габбро-диабаза – примерно 161 млн. лет. Габбро-диабаз – это красивый и прочный
камень серо-зеленого цвета. Из него сделаны трибуна на Красной площади в
Москве, облицован канал Москвы-реки и первые станции метро.
Красивый – спору нет. Но очень
скользкий. Кому приходилось гулять по московскому underground’у, тот
представляет, в какой каток превращаются станции, если их обильно полить водой.
Так и здесь – когда выпадает роса, то есть в ночное и предрассветное время,
нужно передвигаться по Мишке очень осторожно. Примите также во внимание то, что
габбро-диабаз, будучи очень твердым материалом, откалывается пластами. Здесь вы
вряд ли встретите округлые валуны, которыми так богата, например, Аязьма. На
Аю-Даге придется попрыгать по камням с ровными гранями, а на таких ребрах, да
еще и мокрых, балансировать довольно сложно – а иногда и откровенно опасно,
даже при достаточном опыте. В дождливое время экстрима добавляет еще и
плодородная земля, которая превращается в хлюпающее месиво под ногами. В такую
погоду лучше оказаться где-нибудь на полянке, а не лезть по Мишкиным бокам. Ну
а если уж очень нужно, то готовьтесь хвататься за можжевельник – это в лучшем
случае. В худшем – поверьте, что воздух материален, и держитесь за него)
Смотришь на карту Аю-Дага и создается впечатление, что там все близко и вроде бы и идти никуда не надо. В общем-то так
оно и есть. Только все же не стоит махать на Мишку рукой – за день, мол, пробегу, и
нормально. Каждое место на этой горе достойно внимания.
Поэтому – как на Мангупе или Басмане – много времени там не бывает.
Маршрут – дело, конечно, хозяйское. Расскажу, как нас ноги понесли – или тропа
повела – на этих выходных.
У подножья мы были в пятницу вечером.
Шли по темноте. Обошли Мишу без особого набора высоты с С-В. Тропа ведет через
«Замковые поляны», на которых просматриваются руины оборонительных стен, коих
было всего 3 (положены они на грунт без фундамента; толщина – 3 м, высота – 5 м; защищали поселения,
расположенные на восточных склонах). Возможно, здесь была резиденция епископа
Готии – уж очень тщательно она охранялась. Легенда гласит, что на этом месте
некоторыми светскими феодалами был устроен «замок бесчестия» для любовных утех,
которые для юных красавиц заканчивались смертью. Прекратилось это бесчинство
после личного вмешательства Иоанна Готского. Гора обрушила на гнездовье зла
камнепад и стерла его с лица земли – точнее, с плеча Мишки.
Далее – через поляны Клиссуры,
через монастырь мы спустились на Большой пляж – в бухту Панаир.
Монастырь расположен на обрывах
над Большим пляжем. Через него мы с утра поднимались обратно на Клиссуры, но
сказать о нем хочется сразу же. Датируют его 10(12)-15 веками н.э. Дважды
монастырь заваливало валунами в результате землетрясений. Второй раз, в 15 веке, оказался последним. Из источников ушла вода – а с ней и монахи. Чуть выше монастыря едва просматривается отверстие былого колодца. Говорят,
что от него ответвляется подземный ход, выводящий к основному храму
монастырского комплекса – выходит он как раз под камнем, который расположен
слева от храма, если стоять лицом к морю (то есть с С). Опять же, говорят, что
если ударить по этому камню, раздается гулкий звук – словно под ним пустота. Не
знаю, не пробовала – как-то не до того было в этот раз.
Сам главный храм представляет
собой однонефную базилику. Вход с Севера, что нетипично для христианской архитектуры
Аю-Дага, в базилики которого зайти можно только с Юга.
Ночью в монастырском храме
особенно необыкновенно – совсем не так, как при свете Солнца. Темнота обостряет
чувства – это всем известно. Но дело не только в этом – место действительно
живое. Столько звуков, голосов носятся в прохладном ночном воздухе над седыми
камнями. Ушли монахи. И это понятно – без воды никак не проживешь. Может, и
разгневали они чем Природу, а может, просто время такое было – время конфликта
стихий. Но вот вышла Луна из-за тучи, двинулась тень от дерева – и кажется, что
это братия собирается на молитву… Очень явно ощущается, что ты здесь не один.
Ну а раз зашел разговор о воде,
скажу сразу, что есть у Аю-Дага один, но большой минус – здесь совсем нет воды
(не считая одного подводного источника и возможности поклянчить на КПП в
детском лагере «Артек», но там напор слабенький). Так что все – с собой))
Еще немного вниз по склону – вот
мы и на Большом пляже. С губ так и слетают слова – Мегало-Яло («большой
берег»). Это звучное греческое имя носит Золотой пляж в урочище Аязьма. Но и
здесь, на Большом пляже Аю-Дага, хоть он и окаймлен мысами, возникает чувство
необъятного простора, глубины морской и небесной.
В южной части бухты Панаир
(«святая»), если чуть подняться по прибрежным глыбам, несколько южнее
оставшегося сверху, на обрывах, монастыря, есть замечательная стоянка – с
диабазовым столиком, костровищем, лавочками. Прямо как у И.А. Крылова – «готов
и стол, и дом»))
Утром нам предстоял подъем на
главную тропу – снова через монастырь (до него – диабазовая мини-столовая), который при свете солнца воспринимается совсем иначе, нежели ночью, далее – через заваленный и основательно заросший травой колодец, через поляны Клиссуры, подревней дороге – куда? На территорию санатория «Крым». Туда вообще-то обычно не пускает злая старушка) но мы все же решили попробовать – все-таки «не-сезон»
нынче. И нам, надо сказать, повезло.
Нет, тянуло нас совсем не к
асфальтированным санаторским дорожкам. Дело в том, что за-зелено-оградная
территория хранит память о Святом Иоанне, епископе Готском, покровителе
Партенита. Если пройти за калитку, свернуть направо, то, пройдя 200 м вниз по дорожке, можно увидеть
мемориальный комплекс на месте основанного в 8 веке Иоанном Готским монастыря
свв. Апостолов Петра и Павла, располагался который прямо под сердцем Медведя.
Надпись на скромном белом
памятнике гласит:
Здесь
в монастыре святых апостолов Петра и Павла погребен преподобный Иоанн епископ
Готский предстоятель готской епархии в Крыму борец с иконоборческой ересью
предводитель антихазарского восстания ум. ок. 790 г.
И ниже:
«родившись и возросши, он выбралъ себе жизнь подвижническую съ самой
почти колыбели, словомь и деломь совершивъ всякую добродетель.» житiе
Иоанна Готскаго
Здесь в 1907 году
проводил раскопки Н.И. Репников. Сейчас мы можем видеть только вывешенные на стенде
архивные фотографии и план базилики. Сам же храм скрыт от глаз человеческих: Мать-Земля покрывает его. Вот как у нас с культурой дела обстоят – чтобы спасти памятник от
надписей из серии «сдесь был вася», его нужно закапать. И чем глубже,
тем лучше. Да и чему тут удивляться? Даже при нас подошли к стенду трое
отдыхающих – женщины средних лет. Посмотрели на фотографии, утомились после
второй строчки приведенного здесь же Жития Иоанна Готского, бросили
недоумевающий взгляд на то место, где покоится храм, и сказали дружно: «Ну и
чего тут смотреть? Пойдем лучше назад, на нашу лавочку. Посидим». Да и
действительно… А мы, внимательно посмотрев на это самое смотреть-нет-чего,
отправились обратно на территорию заказника. Сразу налево от ворот отходит
тропа, которая ведет на поляну Ай-Констант. Теряется эта тропка, правда,
периодически) зато теряется не просто так, а среди представителей крымской
аборигенной флоры – деревьев земляничника мелкоплодного.
Итак, свернув на Восток на
развилке Большие Камни, мы попали на поляну Ай-Констант. Ученые считают, что
человек обосновался здесь еще в 7-6 тысячелетии до РХ. Храм в виде однонефной
базилики (вход, как всегда здесь, с Юга), руины которого можно созерцать и
поныне, был воздвигнут в 14 веке на фундаменте более раннего и большего по
площади храма 8-9 веков. Место это было посвящено свв. Константину и Елене,
супруге императора, крестившего Рим. В годы, когда Крым был присоединен к
Российской империи, на поляне еще лежали мраморные колонны. Две колонны
зеленого мрамора князь Потемкин Таврический приказал отправить в Херсонес –
видимо, для укрепления святости создаваемого тогда монастыря. Колонну из белого
мрамора граф Воронцов перевез сначала в Гурзуф, а потом в Алупку.
Над руинами, на расстоянии метров
так 15 над землей, весит крест. Не в воздухе, конечно. Прикреплен он к дубовой
ветке. У С-З-ого угла базилики растет три дуба. По своей функции они чем-то
напоминают Яман-Таш-ские богатырские буки. Не знаю, как описать это чувство, когда стоишь посреди
храма, лицом на Восток, тебя обнимает ветер, над собой чувствуешь крест, а за
спиной переговариваются дубы на каком-то непонятном языке, который для нас – всего лишь скрип стволов. Иногда аж мороз
по коже пробегает – не о тебе ли стражи шепчутся… Особенно живо ощущается мурашечное состояние это в пасмурную погоду. По себе знаю – нас Ай-Констант
принял проливным дождем, который не прекращался на протяжении почти 2 часов.
Тут-то мы поняли, что Мишка действительно «шапку надел»… Сначала мы хотели
укрыться под деревом. Но потом поняли, что в этом случае мы обречены на
полнейшее промокание… Что делать – побежали искать укрытия в стенах базилики –
точнее, того, что от них осталось. Ну а поскольку крыши не осталось вообще,
пришлось натягивать целлофан – от стены до стены – и все время сидеть вот так,
наблюдая, как стекает вода с нашей прозрачной крыши, как прилипают к ней и
становятся матовыми опадающие дубовые листочки…
Когда мы покинули свое убежище, светового
времени оставалось всего ничего. Сейчас темнеет рано – в 5 уже ничего не
видно. Полнолуние в нашей ситуации тоже не помогло – все небо было затянуто
одним сплошным серым облаком. Поэтому решили отправиться прямиком на место стоянки. Тропа
вдоль обрывов привела нас на все те же
Клиссуры. Чуть выше по главной дороге находятся руины еще одной базилики,
название которой ученые до сих пор дать затрудняются. Датируют примерно 8-14
веками. Чтобы попасть в храм, нужно свернуть с дороги влево и сделать пару
шагов вниз. Атмосфера в этой одноапсидной церковенке необыкновенная, очень
теплая.
А дальше – все по той же основной
тропе – площадка «Каменный навес» (потому что глыба нависает, еще одно название
– «Козырек». Но мне оно как-то не очень нравится, как и то, что красивейшее
Кубалар-Су тоже на это слово заменили. Как-то непоэтично это и по отношению к
Крымской земле как-то даже некультурно); площадка «Дельфиний плавник» (потому
что скала на дельфина похожа – наверно, все-таки была когда-то похожа, потому что сейчас больше смахивает на профиль
морского котика), и – мы у очередной крупной развилки дорог. Мы пошли по
восточной ветке, поскольку ночевать решили у старой погранзаставы. Дорога прямо
в горку ведет на вершину.
Спуск вниз. Руины погранзаставы.
Цементная кладка стен достаточно хорошо сохранилась – полвека не сравнить с
возрастом базилик и монастырей. Рядом – еще один заваленный колодец. Но о нем,
в отличие от его собрата над Большим пляжем, кто-то заботится. Еще год назад из
колодца этого торчало полусухое дерево. Сейчас дерева этого нет. Точнее, оно
есть – лежит рядом. Более того, видны следы недавних активных работ по
раскопке и очистке – аккуратные кучи свежеподнятой снизу земли. Как было бы
хорошо, если б снова на Аю-Даге появилась вода!
Как оказалось на утро, с этой
площадки хорошо видна голова Медведя – самая южная точка Аю-Дага – мыс
Монастырский. Он тоже недавно преобразился трудами служителей
церкви, которые установили там большой деревянный крест. Название мыса говорит
само за себя – был там раньше монастырь. Историки и археологи ничего
вразумительного на его счет не говорят, но свято верят, что храм богини Девы
находился именно здесь…
Чтобы пройти к месту, где был расположен
монастырь, нужно сначала спуститься от погранзаставы на своеобразный перешеек.
С узкой насыпи отлично просматриваются пляжи по обе стороны мыса. С Востока –
бухта Гышир-Лиман, или Бухта контрабандистов, куда ведет так называемая
Контрабандистская тропа – достаточно крутая. Западный спуск положе, а пляж шире
и больше, нежели в Гашир-Лимане.
Стоишь на этом перешейке, слева –
море, справа – море, впереди – подъем на святую гору, которую венчает
православный крест. За ней – тоже море и больше ничего… Есть что-то общее в
этом стоянии с поднятой головой с обращенным к небу взором – и в долине Кара-Коба перед подъемом на
Чилтер-Мармару, и на поляне Басмана перед его последним размашистым взлетом, и
вот здесь тоже. Причем подъемы-то все довольно крутые. Знали древние, как храмы
свои располагать – поднимаешься, ни о чем не думаешь, с каждым шагом тело
становится все легче, душа – все просветленней. Время перестает существовать. Ана вершине – бесконечность неба, бесконечная свобода.
На площадке непосредственно перед вершиной сохранился фундамент. Вот только фундамент чего
– не очень пока понятно. Вполне возможно, что именно здесь и был храм – при
воображении и восточную апсиду можно распознать. Но это, действительно, только
при воображении, потому что восточная часть сильно покосилась – в результате,
видимо, обвалов и осыпей, – и внешний ее вид никакой конкретики не предлагает.
Но по ощущениям место, бесспорно, намоленное.
Не хотелось уходить.
Но – подъем до развилки. Теперь поднимаемся наверх. Сначала на смотровую площадку, откуда открывается неплохой
вид на г. Гурзуф и скалы-близнецы Адалары. Оттуда – на вершину.
Удивителен этот подъем тем, что
практически до самого тура тропа просто утопает в иглице подъязычной. Какая она
красавица! Эндемик Крыма. Места, где ее можно встретить в таком количестве,
можно пересчитать по пальцам одной руки. Ареалы ее обитания точечно разбросаны вдоль прибрежной полосы от Батилимана до горы Кастель, а
также в районе села Соколиное.
Растительный мир Аю-Дага – это
отдельный и долгий разговор. Кроме иглицы подъязычной здесь можно встретить
иглицу понтийскую, вечнозеленое земляничное дерево, ладанник крымский, жасмин
кустарниковый, бушмулу. Аю-Даг – единственное в Крыму местообитание особого
подвида лесной капусты и единственное в европейской части СНГ местообитание
редкого папоротника – краекучника птерисовидного. Шерсть Медведя – это дуб
скальный и пушистый, граб, ясень, рябина, клен, бук, можжевельник высокий и
колючий, груша лохолистная, держидерево, инжир. От перешейка перед мысом Монастырским
на С-В, к бухте Панаир, тянется небольшая роща фисташки туполистной, аналогов
которой в Крыму нет. Все на этой горе гармонично и сбалансировано. Цифры – еще
одно тому подтверждение: на 572
га Аю-Дага, возвышающегося над у.м. на 570 м, произрастает около 570
видов растений (21 вид – растения Красной книги).
Радостная, открытая улыбка
прекрасной Флоры завораживает… Но надо двигаться дальше – иначе до вершины мы
не дойдем ))
Тур, надо сказать, внушительный.
Хорошо трудятся артековские детки, да и не только они. Существует поверье,
что если принести на вершину Аю-Дага камушек и загадать при этом желание, то
оно непременно сбудется. Не знаю, обязательно ли для этого камень тащить (хотя
тур на любой вершине – это бесспорная традиция). Но точно знаю, что на Аю-Даге нужно помнить: «Бойтесь ваших
желаний – они могут исполниться». Причем, как и на Мангупе, часто долго ждать не
приходится. Все случается, все происходит – мысль становится реальностью.
Тропа на Север ведет на так
называемое Кольцевое укрепление. Это «мятое» кольцо, местами подходящее прямо к
обрывам, видимо, было возведено вокруг древнего поселения, а, возможно, служило
в качестве цитадели и в тяжелые времена принимало под свою защиту население
восточных склонов. Бутовая стена укрепления сложена на глине, в высоту
достигала до 3 м,
имела 14 прямоугольных и 4 круглых башни. По керамике крепость датирована 8-10
веками. Археологи выделяют также культурный слой таврского времени – но пока как-то не очень уверенно. К сожалению, руины стены хорошо рассмотреть не удастся, впрочем, как и саму территорию поселенияили крепости – все скрыто под буйной растительностью: внутри кольца, если свернуть с Артековской тропы, приходится
буквально продираться сквозь ветки.
На спуске с Кольцевого
укрепления, у Северных уступов Мишки, находится камень желаний. Точно описать, где он расположен, невозможно. Но я верю в то, что у каждого здесь может быть
свой камень желаний, а то и не один. Земля сама подсказывает своим детям, как,
где и что делать – нужно только слушать и слышать.
Тяжело прощаться.
Мы прошли все петли спуска, не сокращая, не торопясь. Ведь
каждая петля, каждый шаг – еще одно мгновение на этой святой земле. Обнять бы эти
диабазовые уступы, прильнуть щекой к шершавым камням и слушать, чувствовать,
как дышит Медведь – и дышать, дышать вместе с ним…
P.S. Почти уже на выходе на асфальтированную дорогу, где-то около
вертолетной площадки, видели лису. Чудесная. И не боится.
|
 с Роман-Коша
  застывший Мишка
 фрагмент тропы
 диабаз (Большой пляж, бухта Панаир)
 диабазовая столовая (над Большим пляжем)
 монастырь над Большим пляжем. главный храм
 бухта Панаир
  памятник св. Иоанну, епископу Готии
 земляничник мелкоплодный
 рябина
 храм свв. Константина и Елены. поляна Ай-Констант
 мокрые дубовые листочки
 базилика 8-10 веков. выше Клиссур
 мыс Монастырский
 он же
 бухта Гышир-Лиман, мыс Плака, гора Кастель
 иглица подъязычная
 тур
|
|
Басман.
Вторая серия.
10-12 октября 2008: село Счастливое - река Каспана - гора Басман - река Донга - село Синапное.
Есть на свете места, которые не
отпускают – навсегда оставляют в душе воспоминания. Нам повезло: одно из таких
мест – гора Басман – находится в Крыму. Две недели назад (27-28 сентября 2008)
мы ходили туда «на разведку» и, как только ступили на эту волшебную землю,
поняли, что еще не раз будем собирать рюкзаки, говоря про себя: «Басман, жди
нас завтра». Прошлый поход оказался очень насыщенным: мы посетили еще
Кемаль-Эгерек и Яман-Таш. Поэтому Басману не удалось уделить того внимания, которое
он на самом деле заслуживает. А эта экспедиция была полностью посвящена ему
одному.
Выехали мы вечером в пятницу, 10
октября. По ночному лесу шли часа 3-4 и разбили лагерь на берегах реки Каспана.
Такой длительный ночной переход дал возможность провести на Басмане почти весь
субботний день. Что делать столько времени на одной не очень большой по площади
горе? Работы там на самом деле много. Мы хотели найти и исследовать пещеры
Басмана, в одной из которых, по преданию, была спрятана Золотая колыбель князей
Феодоро. И это нам удалось. Всего на Басмане, по разным источникам, от 8 до 11
пещер. Но, как нам показалось, и эти сведения далеко не полные. Что-то нам
подсказало, что существует гораздо больше ходов, ведущих в недра этой горы, в
которых – кто знает? – может когда-то кому-то и посчастливится найти Золотую
колыбель) или что-то другое)
Сразу скажу, что посещение этих
пещер не требует специального снаряжения – достаточно хороших навыков
альпинизма) Хотя, может быть, есть на Басмане и вертикальные ходы, которые нам
еще предстоит найти)
Исследованные нами в этот раз
пещеры находятся под северными сыпучими обрывами горы – там, откуда открывается
вид на великий Чатыр-Даг. Пройти можно по тропам, которые больше похожи на
козьи, нежели на человеческие) Но то, что ждало нас под этими обрывами, без
сомнений стоило всех усилий, затраченных при наборе высоты по крутой сыпухе в
режиме «1 шаг вперед – 2 назад».
Сами склоны потрясают
разнообразием окаменевших форм морских организмов. Интересно, что, в отличие от
мергелевых склонов Внутренней гряды, здесь, как правило, попадаются не
единичные раковины или моллюски, а колонии мельчайших организмов.
Череда пещер открывается
неглубокими гротами. Один из них жилой. Говорят, здесь когда-то жил
монах-отшельник. Сейчас, видимо, это одно из мест стоянок спелеологов.
Рядом с ним – еще один грот, вход
в который украшают кусты кроваво-алой в это время года скумпии, а тишину и
память веков охраняет дерево тиса ягодного, растущее прямо из суровой скалы.
Необычен этот грот своей архитектурой. В восточной его части из общего
незаполненного пространства выделяется помост, или каменная тумба, одна из
стенок которой оформлена несколькими ступенями. Лестница эта миниатюрна – во
всяком случае, для современного человека может служить только в качестве хватов
для спуска на землю. Начинается он сверху и до самой земли не доходит. Никто
сейчас – пока, во всяком случае, – не может сказать, что это такое: или
обыкновенная рельефная форма скалы, или с определенной целью и замыслом
созданное оформление этого возвышения. Причем, предполагая архитектурное
оформление, мы в равной мере должны учитывать и возможное вмешательство
человека, и замысел самой Природы. Свод этого грота асимметричен – его стенки
стремятся именно к этой восточной его возвышенности и смыкаются над ней, словно
там – «перевернутый» центр тяжести. А скорее – место энергетической
концентрации. И именно «надтумбочную» часть сводов украшают натечные серо-синие
фигуры. Они напоминают фреску апсиды древнего храма. Впрочем, может быть, это и
был храм? И вовсе не обязательно, что служили здесь по канонам ортодоксального
православия. Возможно, а, как нам показалось, даже скорее всего, здесь были
языческие святилища. А ведь если отбросить стереотипы, язычество – это путь к
истокам, в исконное христианство, отличное от современного «церковного
законодательства». Но – это тема отдельного разговора.
Возвращаясь же к рассказу о
непосредственно увиденном, хочется сказать еще пару слов о «басманских» тисах.
По концентрации этих реликтовых деревьев Басман вряд ли, конечно, может
соревноваться с Большим каньоном Крыма. Но сама функция тисов на Басмане
совершенно иная. Об этом, безусловно, можно судить только лишь исходя из
категорий внутреннего субъективного восприятия. Расположены тисы здесь не
рощами, как это можно видеть в Большом каньоне. Словно древние стражи,
окаймляют они северные обрывы Басмана. Мимо них невозможно пройти без
приветствия. Даже правильнее, наверное, будет сказать – без просьбы пустить на
землю, «на которую нельзя ступать» – именно так переводится топоним «Басман».
Тропа на запад, вдоль скальных
обрывов, ведет к целой цепочке пещер. Они пронумерованы спелеологами. К первой
из них, №6, ведет достаточно крутой подъем, отмеченный страховочной проволкой –
совершенно, как нам показалось, лишней. Хотя, может быть, зимой она бы и не
помешала) Тропа проходит через природные ворота – скругленный арочный свод. За
ним на площадке устроена каменная мини-столовая, где можно порадовать себя
заслуженным в нелегком пути «вершинным поощрением». Ну и дальше – вперед в
неизвестность) Сама пещера небольшая, горизонтальная (как, впрочем, и все,
найденные нами в этот раз). Пол – скат под углом градусов 25. В каменных стенах
– морские организмы. Тут и там – найденные спелеологами кусочки керамики и
человеческие кости… Говорить, что жутко, не буду, хотя по канонам в этом месте
нужно сказать именно так) Ну так вот. На первый взгляд – обычный просторный
грот. Но в самой его глубине – небольшая щель, ведущая дальше. «Ведущая»,
конечно, это громко сказано – по ней даже проползти проблематично. Но можно –
позаимствовав технику у ящериц. Главное в процессе проползания не «поцеловать»
обитающий там пожелтевший череп – ну или висящего в полусантиметре от лица
подземного паучка. Ведет этот мрачный лаз в удивительнейшую комнату – небольшую
по размерам – в ней с трудом можно встать в полный рост. А удивительная она вот
чем. Во-первых, потолок ее поддерживает достаточно массивный сталагнат (кстати,
вся пещера – живая). Во-вторых – в полу за этим самым сталагнатом располагается
углубление по типу афонских оссуариев. Как нам показалось, это самая настоящая
вырубка-склеп. Кто был здесь похоронен? или заживо погребен? когда? Пока все
это вопросы без ответов.
Обратный путь – снова череп, паучки
и… луч солнца где-то наверху… Чудесно)
Спуск на тропу через арочные
ворота. Идем дальше. На пути встречаются несколько ходов-нор. Возможно, за ними
– большие помещения, но пробраться туда совершенно нет никакой возможности.
Следом – еще один большой грот, №4,
который мы назвали Кристальным. Из первого помещения в глубь скалы ведут два
лаза. Один – узкий, как и в гроте №6. Рядом – ход поудобнее. Вторая комната –
тоже живая – удивительна своими кристаллами, среди которых мирно спят летучие
мыши. К сожалению, даже в таких потаенных местах видны следы человеческой
глупости и полного непонимания мира Природы – многие кристаллы спилены. Не
знаю, как рука на такое поднимается – формируются ведь они миллионы лет! Зато искуссвенные
срезы позволяют хорошо рассмотреть кристаллическую структуру.
И еще один грот, №3, расположен,
как и №6, выше основной тропы. Назвали мы его Голубым – по цвету натеков, которые
образуют удивительные фигуры – людей, сказочных существ – на что фантазии
хватит.
На этом наше исследование
северных обрывов Басмана пришлось приостановить – нужно было спускаться к реке
Донге и ставить лагерь. По сути, всех (8 или 11) пещер мы не нашли. Но если
считать все встречающиеся там щели – тогда цифры сходятся) более или менее.
Надеемся, следующие экспедиции откроют нашему взору и сердцу то, что осталось
незамеченным в этот раз.
Оказалось, что и целого дня на
Басмане – мало)
|
 на подходе к Басману
 вооооооооон он - Хан яйлы)
  окаменевшее
 тумба, тис и скумпия
 грот №6
 там же
 в гроте Кристальном (№4)
 неопознанное черненькое тельце посередине - летучая мыша)
|
|
День туриста под Кемалем
27-28 сентября 2008: Гурзуфский мост
- Беседка ветров - гора Кемаль-Эгерек - т/с Кемаль (ночевка) - гора Басман
- гора Яман-Таш - гора Лапата - Ялта.
Мы встретились на автовокзале
Севастополя с небольшим опозданием в 9-м
часу.
Этот поход мы планировали еще за
неделю до выхода, приглашали всех желающих. Но собралось только 6 человек из
Севастополя и 1 товарищ присоединился к нам на Гурзуфском мосту. В поход
собрались достаточно подготовленные ребята, за исключением одного. Вова в
туризме был новичком, но мы надеялись, что он справится)
Юра Подусов, самый опытный из
нас, заранее купил билеты и вот мы, после легкого перекуса садимся в автобус…
Как всегда, началась неразбериха с местами. Наши были заняты, и мы уже собирались
устроить разборку… Но оказалось, что мы сели не в тот автобус) С шумом и
смехом, с рюкзаками наперевес, мы вывалились из «чужого» транспорта. Как
оказалось потом – нам очень повезло!
Вскоре подошел наш автобус, мы
погрузились и в полудреме стали размышлять о предстоящем приключении.
На трассе, где-то через полчаса
пути, в наш автобус стали загружаться люди. Оказалось, тот автобус, в который
мы сначала пытались сесть, сломался… Мы с облегчением вздохнули – все понимали,
что нас с рюкзаками на трассе никто бы не подобрал.
После 10 минутной остановки в
Ялте мы вскоре добрались до места встречи и начала маршрута.
На месте нас уже ждал Женя,
опытный проводник по этим местам. Мы познакомились – до этого похода с ним был
знаком только Юра – и отправились в путь.
Подъем с самого начала показал
нам, что придется сильно попотеть.
Мы миновали село Партизанское,
обходными тропами прошли мимо лесничества, вышли на Романовскую дорогу. Но по
дороге идти долго и скучно – решили сокращать, пошли в лоб. Уже под самыми
скалами недалеко от Беседки ветров Женя показал нам остатки немецкого самолета,
части двигателя и обшивки, кусок покрышки с надписью «Deutsches Fabricat».
Самолет разбился о скалы в годы второй мировой, и эти осколки, которые мы
осматривали, держали в руках, украсили бы любой музей по истории тех времен. А
возможно пролили бы свет на одну из темных страниц истории. Да, туман на яйле
таил в себе серьезную опасность для пилотов. Нас же он встретил леденящим
холодом, к которому мы были готовы не все. Я лично сразу понял, что зря не взял
шапку, перчатки и лишнюю пайту.
Мы вышли на яйлу по узкому
ущелью, восхищающему своей строгой красотой. Сразу обнаружили в одной из
скальных трещин пещеру, но решили не спускаться. Немного дальше Женя показал
нам еще две пещерки в скальных разломах, но особого желания углубляться в них
не было. Холодно. После непродолжительной фотосессии и утепления мы двинулись в
направлении Кемаля. В тумане немного сбились с дороги, но вскоре вышли куда
надо. Первый день клонился к закату, а мы в сумерках проходили мимо родника у
т/с Кемаль. Туман уже нас не тревожил – он остался немного выше и южнее. Но
было очень сыро, а оставленные предыдущей группой дрова плохо горели.
Вскоре мы поставили лагерь,
ребята спустились за хорошими буковыми дровами немного ниже в лес, и через 15
минут в котле над огнем весело забурлила вода.
Про день туриста мы узнали друг
от друга уже во время похода. Стыдно, но факт. Но зато отметили мы его душевно.
Остаток вечера мы отдыхали у костра, строили планы на завтра – второй день мы
планировали на ходу. Заранее был отмечен только Басман.
Утро лично для меня было жутким,
холодным и сырым. В 7-ом часу мы начали греметь посудой, завтракать и
собираться, но вышли все равно с опозданием – около 8. Долго не удавалось
отогнать многих от костра, дающего хоть немного тепла и надежды на лучшее. Наши
изнеженные летней жарой тела были не готовы к такому перепаду температур.
Пальцы не слушались, закоченели, и это значительно замедляло сбор палаток и
спальников.
Но вот мы все же справились с
собой и холодом, набрали воды и отправились на Басман.
Через полчаса бодрой ходьбы мы
достаточно разогрелись и вновь скинули с себя все лишнее. По дороге было решено
от Басмана идти на Яман-Таш, а оттуда уже на яйлу и в Ялту. Со скальника по
ходу движения мы наметили направление, вспомнили, что таким путем вроде бы еще
никто из знакомых нам туристов не ходил, и двинули вперед, навстречу
неизвестности.
Где-то через час мы уже были на
Басмане, в «месте, которое нельзя посещать». Об этой горе, стоящей немного
поодаль от основной гряды, ходит много легенд, связанных с золотой колыбелью
Скифских царей. Этот артефакт, как его сейчас назвали бы, якобы спрятан в одной
из пещер. Ничего необычного мы, конечно, на самой горе не обнаружили, но я
уверен – многим это место показалось святым, священным для наших далеких предков.
Эта гора таит в себе немало тайн. Решено было собраться вскоре на Басман со
снаряжением и пройти хотя бы несколько пещер. По мнению Ю.С. Кожуховского,
которому мы звонили с Басмана, там много интересного.
Мы спустились на ту же дорогу, по которой шли к горе, и отправились в сторону
Яман-Таша. Дорога долго петляла, но все же привела нас к реке Каспана, а вскоре
мы нашли и просеку, которую наметили с обрыва еще до посещения Басмана.
С Яман-Таша нашему взору открылся
удивительный вид на Басман и Качинскую долину. Чувства, которые испытываешь при
виде этой красоты, не поддаются описанию. Фотографы, и я в их числе, разошлись
по склону в надежде заснять (насколько возможно) эти виды, а другая часть
группы уже открывала консервы и резала хлеб. Обед с таким видом вокруг – просто
сказка!
На Яман-Таше мы посетили древнее
святилище, точнее то место, где, по преданиям, оно было. Там кем-то было
восстановлено некое подобие древнего храма, обложенное по кругу камнями, а
сверху устроен каркас из палок. Так и не поняли мы смысла перевода названия
этого места – «плохой камень». Как оказалось потом, там где-то находятся
развалины древнего замка с остатками стен, но тогда, к сожалению, об этом никто
не знал. Теперь есть лишний повод туда вернуться.
От Яман-Таша мы поднимались по
крутому сыпучему склону просеки, вырубленной под газопровод. Вот и яйла. А
через 20 минут мы уже любовались Ялтой с горы Лапата.
Спуск был крут и достаточно
экстремален. Тем более что экстрим мы буквально придумывали себе сами.
Например, там, где можно было обойти петлей по дороге, мы решили срезать по
участку с трубой газопровода с оплеткой из камазных покрышек))))))))) Зато
таких фото точно нет ни у кого!
В Ялту мы спустились к 7 часам, еще
посидели на вокзале, а потом проводили Женю до троллейбуса и стали ждать свой
транспорт.
Да, поход получился на славу – обзорный и емкий. Теперь хочется погулять
по тем местам уже с конкретными целями. Любители истории меня поймут. |
|
